М.А. Корфу - 2 декабря 1859. Петербург
Ваше Высокопревосходительство.
Сегодня я уже опоздал воспользоваться данным мне позволением
являться около 11 часов к Вам для личных объяснений. Давно бы я
сам искал этой чести, если б не боялся беспокоить Вас, ибо знаю,
каким и скольким заботам посвящено Ваше время. Кроме того, я
ждал от переплетчика книг, которые желал представить и
представляю лично, и на принятие которых Вы изъявили
благосклонное согласие.
Теперь прошу покорнейше дозволения перейти к вопросу о
назначении цензоров. Если Ваше Высокопревосходительство сами
изволите удостоить меня наставлений на этот счет, я не позволю
себе протестовать даже мысленно, ибо буду уверен, что выбор Вами
оправдается. Но Вы вновь изволите отклонять от себя эту заботу,
ограничиваясь передачей мне списка кандидатов.
Все они являются и ко мне и ставят меня также в затруднение, ибо
я никого из них, кроме г-на Добровольского, лично не знаю. Этот
последний умен, знает хорошо состояние и ход как литературного,
так и цензурного дела; у него один недостаток: форменность и
излишняя робость, происходящие от запуганности и нерешительного
положения, в котором находились и литература, и цензура. Но от
этих недостатков он может освободиться и, как умный человек,
установится на той точке и взгляде, которые Вашему
Высокопревосходительству угодно будет нам указать.
Прочие же наименованные в письме лица мне неизвестны, но на
частные мои справки о них я мало слышал хороших отзывов, не
исключая и гг. Тихомандритского и Игнатовича. Только об одном
г-не Воронове все единогласно говорят одно хорошее. Если бы Ваше
Высокопревосходительство позволили на первый раз ограничиться
выбором этих двух лиц, а третью вакансию (мою, если я буду
утвержден) оставить в резерве, предоставив временно занимать ее
секретарю комитета г-ну Загибенину, человеку умному и
образованному, как предоставил это теперь ему Е<го> В<ысокопревосходительство>
Евграф Петрович, то можно было бы впоследствии, не торопясь,
приискать надежное лицо, имеющее эти качества, которых отчасти,
должен я откровенно сознаться, комитету, при настоящем его
составе, недостает.
Я знаю, что в рекомендации г-на Игнатовича участвует сам
министр: я не только не смею отказать ему, но, по глубокому
моему уважению и симпатии к Евграфу Петровичу, готов понести и
неудобные последствия от этого назначения, но, может быть, Его
Высокопр<евосходительство> не очень дорожит этой рекомендацией,
тогда бы я осмелился повторить свою просьбу оставить мою
вакансию до времени незамещенною. Большая часть из
рекомендованных лиц отдаляются от литературы, особенно
современной, бездна лет и старых понятий: таков слух о них.
Возможно ли будет установить их на новой, современной, согласной
как с видами Правительства, так и нынешней литературой, точкой
зрения?
Повергая это мое мнение на благоусмотрение Вашего
Высокопревосходительства, я буду ожидать дальнейших приказаний.
В заключение беру смелость довести до Вашего сведения, что
настоящее Начальство мое разрешило мне отлучиться завтра на
неделю в Москву: испрашивая позволения на эту поездку у Вашего
Превосходительства, долгом считаю присовокупить, что если б Вы
изволили найти эту отлучку почему-либо неудобною, то я готов
отменить ее.
С глубоким уважением и преданностию имею честь быть
Вашего Высокопревосходительства
покорнейшим слугою
Иван Гончаров.
2 декабря
1859.
|